Медведь и Дракон - Страница 324

324

...

«Федеральная служба безопасности арестовала К.И. Суворова по подозрению в заговоре, целью которого является убийство президента Грушевого».

— Что? — спросил Алиев.

— Всего лишь одна строчка в депеше безо всякого объяснения. Это может означать что угодно, но ничего хорошего, — сказал начальник разведки. — Пока ничего определённого.

— Попытка нарушить деятельность нашего политического руководства? Это начало войны, — произнёс Бондаренко. Он решил, что сам свяжется с Сергеем Головко и потребует разъяснения. — Оперативная ситуация? — спросил он.

— 265-я мотострелковая дивизия в полной боевой готовности. Наши радиолокационные станции ПВО включены и функционируют. Истребители-перехватчики патрулируют воздушное пространство в двадцати километрах от границы. Пограничные части в полной боевой готовности, и резервные формирования…

— Как вы назвали эту операцию? — спросил командующий.

— БОЯРИН, — ответил полковник Алиев. — Мы развернули три роты моторизированной пехоты для эвакуации пограничников в случае необходимости, остальные покинули свои базы и движутся по направлению к Неверу. Они занимались стрельбами весь день.

— И?

— Для резервистов результаты удовлетворительные, — ответил Алиев. Бондаренко не спросил у него, что это значит, отчасти потому, что боялся получить ответ.

— Мы можем сделать что-нибудь ещё? Мне нужны предложения, товарищи, — сказал генерал Бондаренко. Но все покачали головами. — Хорошо. Я сейчас поужинаю. Если что-нибудь случится, немедленно доложите мне. Что угодно, товарищи. — Присутствующие дружно кивнули. Он встал и вернулся в свой кабинет. Там генерал подошёл к телефону.

— Добрый день, генерал, — сказал Головко. В Москве была ещё середина рабочего дня. — Как дела у вас?

— Ситуация напряжённая, товарищ директор. Что вы можете сказать мне о попытке совершить покушение на президента?

— Сегодня утром мы арестовали некоего Суворова. Сейчас мы допрашиваем его и ещё одного подозреваемого, который был с ним. Мы считаем, что он является агентом китайского Министерства государственной безопасности и что он участвовал в заговоре с целью убийства Эдуарда Петровича.

— Таким образом, вдобавок к вторжению они также собираются вывести из строя наше политическое руководство?

— Похоже на это, — мрачно согласился Головко.

— Почему нам не передали более полную информацию? — спросил главнокомандующий Дальневосточным округом.

— Неужели вас не информировали? — удивился директор СВР.

— Нет! — почти выкрикнул Бондаренко.

— Это была ошибка. Извините, Геннадий Иосифович. Теперь скажите мне: вы готовы?

— Все наши части в полной боевой готовности, но соотношение сил исключительно неблагоприятно.

— Вы сможете остановить китайцев?

— Если получу подкрепление, то, возможно, смогу. Если вы не вышлете подкрепления, скорее всего нет.

— В настоящий момент три мотострелковые дивизии погружены на поезда и пересекают Урал. Мы направили вам дополнительные военно-воздушные силы, и начали прибывать американцы. Какой у вас план?

— Я не буду пытаться остановить их на границе. Это просто приведёт к уничтожению всех моих войск без какого-либо успеха. Я позволю китайцам войти внутрь тайги и дам им возможность двинуться на север. Я буду наносить им стремительные удары, и когда они углубятся далеко внутрь страны, я убью тело змеи и буду следить, как умирает голова. Если, конечно, вы пришлёте мне подкрепления, в которых я нуждаюсь.

— Мы занимаемся этим. Нам помогают американцы. Одна из американских бронетанковых дивизий приближается к Польше по железной дороге. Мы пошлём их прямо к вам.

— Что это за дивизия?

— Первая танковая дивизия, ею командует чернокожий генерал Диггз.

— Марион Диггз? Я знаю его.

— Вот как?

— Да, он возглавлял Национальный тренировочный центр, а также командовал их войсками, которые они развернули в Саудовском королевстве в прошлом году. Он блестящий генерал. Когда они приедут?

— Думаю, через пять дней. Три русские мотострелковые дивизии прибудут раньше американцев. Этого будет достаточно, Геннадий?

— Я не знаю, — ответил Бондаренко. — Мы ещё не сталкивались с китайцами. Больше всего меня беспокоят их военно-воздушные силы. Если они нанесут удар по нашему железнодорожному узлу в Чите, развернуть подкрепления будет трудно. — Бондаренко замолчал. — Мы можем передвигать наши силы с запада на восток, но, чтобы остановить китайцев, нам нужно перебросить войска к северо-востоку от места вторжения. Скорее всего это будет гонка, кто быстрее продвинется на север. Китайцы постараются использовать пехоту, чтобы защитить левый фланг своего наступления. Я хорошо готовил своих людей. Но мне нужно больше времени и больше солдат. Есть ли способ замедлить их наступление политическими средствами?

— Все политические попытки китайцы игнорируют. Они делают вид, что ничего не происходит. Американцы попробовали связаться с ними, чтобы убедить их остановиться, но это ни к чему не привело.

— Таким образом, решать исход войны будет сила оружия?

— Наверно, — согласился Головко. — Вы наш лучший генерал, Геннадий Иосифович. Мы полагаемся на вас и окажем вам всю поддержку, на которую способны.

— Хорошо, — ответил генерал и подумал, будет ли этого достаточно. — Я буду информировать вас о событиях, происходящих здесь.

Генерал Бондаренко знал, что настоящий генерал — из числа тех, которых показывают в кино, — должен был теперь есть вместе с солдатами их паек, но нет, он будет есть самую лучшую пищу, доступную в этих местах, потому что ему нужно сохранить силы, а фальшивая скромность всё равно не произведёт впечатления на его солдат. Он воздерживался от алкоголя, в отличие от его сержанта и рядовых. Русский солдат любит водку, а резервисты привезли с собой, наверно, собственные запасы, чтобы выдержать холод сибирских ночей. Он мог выпустить приказ, запрещающий употребление алкоголя, но не было никакого смысла в приказе, на который всё равно мало кто обратит внимание.

324