Медведь и Дракон - Страница 333

К оглавлению

333

Эта мысль привела его в ярость. Покинуть свой пост? Убежать с него? Однако затем он вспомнил, что получил приказ, позволяющий ему поступить таким образом, если и когда его пост станет непригодным для обороны. Он получил этот приказ с уверенной усмешкой. Убежать из неприступной мини-крепости? Какая чепуха. Но теперь он остался один. Каждый из его постов стал одиночкой.

И — башня зазвенела, словно колокол от прямого попадания тяжёлого снаряда, и затем…

— Проклятье! — завопил наводчик. — Проклятье! Мою пушку повредили!

Команов выглянул в одну из своих смотровых щелей и увидел… да, он увидел это.

Ствол орудия был обожжён и… действительно изогнут. Неужели такое возможно? Ствол танкового орудия является одной из самых прочных структур, изготовленных человеком, — но он слегка изогнут. Он больше не был стволом танкового орудия и превратился в неуклюжую стальную дубину. Он выстрелил тридцать четыре снаряда, но больше стрелять не будет. Из-за этого он не сможет подбить китайский танк. Команов сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. Да, настал момент, когда нужно уходить.

— Приготовить пост к уничтожению! — приказал он.

— Сейчас? — недоверчиво спросил наводчик.

— Сейчас! — приказал лейтенант. — Устанавливайте взрывные устройства!

Порядок взрыва бункера был отработан, и они не раз практиковались в этом. Заряжающий взял подрывной заряд и положил его между сложенными снарядами. Электрический провод был намотан на катушку, которую он стал разматывать. Наводчик не обратил на это внимания, повернул башню и дал очередь из спаренных пулемётов в приближающихся китайских солдат, затем быстро повернул башню в сторону тех, которые приняли его реакцию на приближающихся солдат за благоприятную возможность подобраться поближе. Команов спустился со своего сиденья в башне и оглянулся вокруг. Вот его постель и стол, за которым они обедали, туалет и душ. Этот бункер стал их домом, местом одновременно комфорта и работы, но теперь они вынуждены сдать его китайцам. Это было почти невероятно, но всё-таки неизбежно. В кино они остались бы в бункере и защищались до последнего патрона, но стоять насмерть гораздо удобнее для актёров, которые могут начать сниматься в новом фильме на следующей неделе.

— Пошли, сержант, — приказал он наводчику, который выпустил последнюю длинную очередь, спрыгнул вниз и направился к спасительному туннелю.

Команов пересчитал людей, которые проходили в туннель, затем направился следом за ними. Он вспомнил, что не сообщил о своём решении командиру полка, и заколебался. Нет, времени для этого не оставалось. Он свяжется с полковником по радио из БТР.

Туннель был настолько низким, что им приходилось бежать, заметно пригнувшись.

Но он был освещён, и впереди виднелась наружная дверь. Когда запасной наводчик открыл её, их приветствовал гораздо более громкий грохот разрывающихся снарядов.

— Вы сидели там достаточно долго! — рявкнул тридцатилетний сержант. — Заходите! — крикнул он, делая жест в сторону открытой дверцы своего БТР-60.

— Одну минуту. — Команов присоединил концы проводов к терминалам, затем спрятался на бетонный выступ, в который была вделана стальная дверца, и повернул рукоятку.

Подрывной заряд состоял из десяти килограммов тротила и вместе со сложенными снарядами породил такой взрыв, который вырвался из туннеля с рёвом, напоминающим конец мира. На дальнем конце холма тяжёлая башня так никогда и не достроенного танка «Иосиф Сталин» взлетела вверх, к радости китайских пехотинцев. На этом работа Команова была закончена. Он повернулся и последовал за своими людьми внутрь восьмиколесного бронетранспортёра. БТР стоял на бетонной площадке под бетонной крышей, покрытой травой, которая не давала возможности увидеть его. Теперь БТР помчался вниз по склону холма на север, к спасению.

* * *

— Уносят ноги, — сказал майору сержант, постукивая по экрану телевизора, получающего информацию в реальном времени с «Мерилин Монро». Эти парни только что взорвали свою танковую башню. Это уже третье укрепление, решившее выйти из боя.

— Меня удивляет, что они продержались так долго, — сказал генерал Уоллас. Неподвижно сидеть в укреплении на поле боя было идеей, совершенно чуждой для него. Он никогда не принимал участия в бою на скорости меньше четырехсот узлов, и он считал такую скорость равносильной неподвижному пребыванию на месте.

— Готов спорить, что русские разочарованы, — сказал майор.

— Когда мы получим канал связи в Хабаровск?

— Ещё до ланча, сэр. Мы посылаем туда группу, которая покажет им, как пользоваться этим.

* * *

БТР во многих отношениях был самым лучшим вездеходом в мире. У него четыре ведущих оси, причём первые две пары поворачиваются при повороте руля водителя.

Резервист, сидящий за рулём, в мирной жизни был шофёром грузовика и, решил Команов, знает как управлять машиной. Он и его люди тряслись внутри бронетранспортёра, словно игральные кости в чашке. Но они не жаловались. Глядя в щели в броне, приспособленные для стрельбы из автоматов, они видели разрывы китайских снарядов, и чем быстрее уедут отсюда, тем лучше будут себя чувствовать.

— Что вы чувствовали, пока ожидали нас? — спросил лейтенант сержанта, командовавшего бронетранспортёром.

— Мы молились, чтобы вы оказались трусом. Ещё бы, вокруг сыпались снаряды. Мы благодарили бога за того, кто построил гараж, в котором мы скрывались. По меньшей мере один снаряд взорвался прямо на крыше. Я едва не наложил в штаны, — признался резервист с забавной откровенностью. Они разговаривали друг с другом, выкрикивая слова, наклонившись друг к другу.

333