«Старый друг похож на хамелеона», — уже в который раз подумал Фанг. Но если он демонстрировал скромность, не пытаясь занять место, равное его влиянию, то он балансировал на острие меча, рискуя своей гордостью, и что ещё хуже, казалось, что он не знает, что со стороны это могут принять за слабость. По-видимому, Чанг думал, что это совсем не недостаток или что он один знает секрет. У всех людей есть слабые места, и самое худшее из них то, что сам обладатель слабости не замечает её. Фанг посмотрел на часы и попрощался с Чангом. Если ему повезёт, он сумеет рано вернуться домой, после того как Минг транскрибирует его записи. Какая прелесть новизны — рано вернуться домой.
— Вот сукины дети, — заметил вице-президент Джексон за чашкой кофе.
— Добро пожаловать в удивительный мир мудрых государственных деятелей, Робби, — сказал своему другу Райан. В Овальном кабинете было 7.45 утра. Кэти и дети уехали сегодня рано, и рабочий день начинался быстро. — У нас были подозрения, но теперь мы имеем доказательства, если так можно выразиться. Война с Японией и эта маленькая проблема с Ираном — все это началось в Пекине — если не совсем в Пекине, то создаётся впечатление, что этот парень Чанг, действуя от имени Ху Кун Пяо, помогал им и подстрекал и тех и других.
— Ну, может быть, он и мерзкий сукин сын, но с мозгами у него не все в порядке, — заметил Робби после непродолжительного размышления. Затем он снова задумался. — Впрочем, нужно быть справедливым. С его точки зрения, планы были великолепными, ведь он использовал других в качестве подставных лиц. Сам он ничем не рисковал, а потом рассчитывал выйти из укрытия и получить выгоду от чужих усилий.
— Вопрос заключается в том, каким будет его следующий шаг.
— На основе этой информации и тех донесений, которые поступают от Ратледжа из Пекина, я считаю, что нам нужно относиться более серьёзно к этим людям, — задумчиво произнёс Робби. Затем он внезапно поднял голову. — Джек, я думаю, что нам нужно рассказать все ещё нескольким людям.
— Мэри-Пэт ударится в истерику, даже если мы просто предложим это, — сказал ему Райан.
— Очень жаль. Видишь ли, Джек, это вечная проблема с разведданными. Если мы ознакомим с ними слишком много людей, то возникнет риск засветить агента, и это будет конец ценной информации. Но, с другой стороны, если не использовать разведданные, то смысла их добывать и вовсе нет. Где провести линию? — Это был риторический вопрос. — Если идти на риск, то следует думать о безопасности, но не о безопасности источника, а о безопасности страны.
— Но за этими бумажками стоит живой человек, Роб, — напомнил ему Джек.
— Ты совершенно прав. Но за пределами этого кабинета находятся двести пятьдесят миллионов человек, которым мы принесли клятву, Джек, а не какому-то китайскому хмырю в Пекине. Из полученной информации следует, что этот ублюдок, формирующий политику Китая, готов начать войну, а ведь уже дважды мы посылали наших парней вести войны, в подготовке которых он принимал участие. Господи, Джек, считалось, что войны остались в прошлом, стали достоянием истории, но этот Чанг придерживается другой точки зрения. А чем он сейчас занимается?
— Вот поэтому мы так и нуждаемся в информации, которая поступает от «ЗОРГЕ», Роб. Её смысл заключается в том, что мы заранее узнаем о его намерениях.
Джексон кивнул.
— Может быть и так, но когда-то у нас был источник под названием Мэджик, который сообщал нам многое о намерениях противника, но когда этот противник напал на нас, все спали. Считалось, что этот Мэджик настолько важен, что мы ничего не сообщили главнокомандующему Тихоокеанским театром военных действий, и он не сумел приготовиться к защите Перл-Харбора. Все, что мы узнаем от агента, свидетельствует, что в Пекине наш потенциальный противник, у которого почти полностью отсутствуют сдерживающие факторы. Мы знаем ход его мыслей, но нам неизвестны его намерения или ведущиеся им операции. Больше того, «ЗОРГЕ» сообщает нам пересказ частных разговоров между одним парнем, который формирует политику, и другим, который пытается влиять на неё. Большой объём сведений не попадает к нам, остаётся в стороне. Информация, которую мы получаем, напоминает дневник человека, который старается с его помощью прикрыть свою задницу на крайний случай, если все пойдёт наперекосяк. Вроде как он все предвидел, но его опасения не приняли во внимание. Вот и получится — все в дерьме, а он провидец! Только эти макаки все ведут дневники для того же самого. Забавно — битва дневников!
Райан был вынужден признать, что это очень разумные замечания. Как и люди в Лэнгли, он позволил себе с излишним пиететом относиться к источнику, которого никогда раньше у них не было в Пекине. Но страховку ведь ему не вышлешь, да и толку от неё в Китае никакого.
— Да, Роб, вероятно, так и есть. Этот парень Фанг ведёт, по всей видимости, дневник на случай, если кто-то из коллег по китайскому Политбюро попытается обвинить его, он вытащит этот дневник из ящика стола и предъявит в своё оправдание.
— Таким образом, мы читаем не записи сэра Томаса Мора или месье Рене Декарта, — заметил «Томкэт».
— Да, это так, — согласился Райан. — И всё-таки это хороший источник. Все люди, которые изучали его, считают, что он молодец.
— Я не говорю, что материал не правдив, Джек. По моему мнению, он просто недостаточно полный, — настаивал вице-президент.
— Я понял тебя, адмирал. — Райан поднял руки над головой, словно сдаваясь. — Что ты рекомендуешь?
— Для начала министр обороны, затем командующие родами войск, J-3 и J-5, и возможно, главнокомандующий Тихоокеанским направлением, твой парень Барт Манкузо, — добавил Джексон с недовольной гримасой.